Термидор победил
Возникает вопрос — что произошло в Египте в 11-13 годах? Почему генералы два с половиной года назад не пошли на сегодняшний вариант подавления охлоса, и теперь вынуждены принимать дела в гораздо худшем состоянии, чем весной 11-го? Учитывая то, что от трети до 40% египетской экономики принадлежит военной корпорации, а еще четверть — выходцам из армии, военные вполне сознательно пошли на сдачу — пусть и временную — своей власти в ущерб себе. Почему?
Предположить, что генералы испытывали трепет по отношению к жизни и здоровью своих сограждан, конечно, можно. И даже нужно. Патернализм на Востоке — не абстрактное понятие. Однако если нужно, бестолковых детей накажут жестко и даже жестоко. Без излишнего гуманизма. Алжирские генералы в примерно аналогичной ситуации не задумались ни минуты и пошли на долгую и кровавую гражданскую войну, но в конечном итоге оказались совершенно правы. Египет — не Алжир, но враг у алжирских и египетских военных, в сущности, один и тот же. Так что произошло в 11-м и что случилось в 13-м году?
В 11-м произошло предательство. Египетские генералы слишком долго считали Америку своим другом. Они и без того испортили свою карму, пойдя на Кэмп-Дэвид, и до сих пор обычный египтянин воспринимает заключенный тогда мир с Израилем как национальное унижение. Годы прошли, острота снялась, ложечки нашлись, но осадок остался. Египетская номенклатура с полным основанием считала, что сделала достаточно для Америки, чтобы рассчитывать на нее в будущем. И демонстративная поддержка Обамой революционных чаяний народа стала для египетской номенклатуры ударом под дых.
Именно сдача Египта Америкой стала для военных тем непонятным фактором, который они предпочли не брать с ходу кавалерийским наскоком. Сдача Раиса и отступление с позиций для них, военных людей, стали вполне рациональным решением. Любой нормальный военный, натолкнувшись на неожиданное препятствие, точно так же заляжет и достанет бинокль.
Отступление не означало бегства — и египетская номенклатура удерживала занятые позиции прочно и упорно. Единственным моментом, когда ей пришлось "выпрямить линию фронта", стала договоренность с Мурси о почетной отставке маршала Тантауи. Но далее египетские военные встали насмерть.
Прошедшие два года были использованы ими, судя по событиям весны-лета этого года, вполне рационально. "Арабская весна", чем дальше, тем очевиднее, расслаивалась на целый ряд войсковых операций, которые вели и поднявшие голову исламисты, и их спонсоры из числа аравийских монархий, и Запад. Нужно было понять, кто враг, кто союзник.
К концу 12-го года стало вполне понятно, что президент Обама на Ближнем Востоке решал минимум два блока проблем. Первый блок — сугубо государственные задачи Соединенных Штатов, как поколебленной в своем могуществе, но все еще единственной сверхдержавы.
Стало очевидно еще до первого срока Обамы, что дальнейшее военное присутствие США на Ближнем и Среднем Востоке подтачивает их ресурсы, не возвращая взамен сопоставимых дивидендов. Уход стал жизненно необходим, как выход из убыточного проекта. Однако для этого предстояло пройти немалый путь.
В рамках решения этой задачи был дан старт проекту "сланцевой революции", поддержанной на государственном уровне. Об этом проекте много разных мнений, но все они констатируют один непреложный факт — Соединенные Штаты решили проблему зависимости от поставок энергоносителей извне. Это не отменяет борьбы экспортеров за крупнейший мировой рынок — но обеспечило Штатам очень серьезную дополнительную устойчивость. Как там будет дальше — они будут решать по мере поступления проблем. Главное, что теперь Обама мог начать выход из Ближнего Востока. Куда — понятно. Угроза США как сверхдержаве исходит от Китая. И решать его проблему — настоятельная задача любого американского президента вне зависимости от партийной или элитной принадлежности.
Быть сильным везде невозможно, приходится выбирать приоритетные задачи. Китай выглядит чем дальше, тем более беспокоящей угрозой. С которой можно справиться — но для этого нужно постараться. И сконцентрировать усилия, собрать ресурсы отовсюду, откуда возможно.
У Китая есть две принципиальные проблемы, которые он обязан решить, чтобы стать полномасштабной головной болью для Соединенных Штатов. Первая — преодоление разрыва между побережьем и глубинкой. Этот разрыв всегда был ахиллесовой пятой Китая, и вечной катастрофой. Китай решает задачу по-китайски масштабно — за последнее десятилетие в города уже переселились 200 миллионов жителей деревни, до 25-го года должны переселиться еще 400. Всем этим людям нужно дать работу и жилье. Дать перспективу. И поэтому рост китайской экономики, выражаемый однозначной цифрой, не позволяет уверенно ее решить.
Соединенные Штаты в такой ситуации должны, не разрушая китайскую экономику, создать условия для ее медленного стагнирования вокруг магического интервала в 7-9% роста. Тем самым воздействуя на решение этой важнейшей проблемы, затягивая ее и вынуждая Китай тратить драгоценные ресурсы не на развитие, а на поддержание социальной стабильности. Кроме того, не стоит забывать, что еще одним очень важным фактором и угрозой этой стабильности является демографическая ситуация в стране. Население Китая весьма стремительно стареет. Политика "одна семья — один ребенок" начинает поворачиваться своей неприятной стороной.
Вторая архиважная задача Китая — технологический рывок. Имея мощнейшую экономику, Китай продолжает оставаться зависимым от импортных технологий. Вторичным рынком для инноваций. Темпы, которыми Китай преодолевал технологическое отставание, были признаны в ноябре 12-го года совершенно недостаточными, и 18 съезд КПК самым серьезным образом подошел к этой задаче, выделив на ее решение колоссальные ресурсы.
Точкой схождения в решении этих двух определяющих задач является 20-25 год. Именно в этот период Китай обязан в общем и целом выполнить намеченные цели и выйти на партитет с США (пусть и не по всему фронту). Гегемония США в таком случае остается в прошлом. Вновь возникает двуполярный мир, в который США, в отличие от ситуации после Второй мировой войны, будет входить не на подъеме, а вполне вероятно, в пике.
Любой президент США, оценивая обстановку, обязан начать противодействие Китаю на всех направлениях, Именно это и обуславливает необходимость выхода из всех значимых вчера для США регионов, закрыв вход туда Китаю, и сконцентрировать ресурсы и усилия на замедлении, а еще лучше — на ликвидации предпосылок для решения Китаем своих задач. Война, как прямой метод, в данном случае исключена — только непрямые методы.
Для Обамы выход из Среднего и Ближнего Востока стал консенсусным вопросом, по которому он нашел общий язык как со своей партией, так и со своими политическими оппонентами. Угроза вполне очевидна — и стратегия США по ее ликвидации тоже.
Однако Арабская весна предоставила Обаме теоретическую возможность решить еще один слой задач, вытекающий уже из принадлежности его и его администрации к одной из жестко конкурирующих элитных групп США. Группа, ориентированная на международную финансовую олигархию и бюрократию, которую и представляет Обама, не имеет прочных позиций в регионе Ближнего Востока — это всегда была вотчина американских имперцев-республиканцев. Обама немедленно приступил к практической реализации предоставившихся ему возможностей. Началась зачистка конкурирующей Обаме элитной группировки Соединенных Штатов.
Трудно сказать, насколько события запуска "Арабской весны" были спроектированы, насколько имели объективную составляющую. Резкий разворот Америки в сторону поддержки "братьев-мусульман" по всему Ближнему Востоку и внезапное появление в регионе еще одного дестабилизирующего прежний устоявшийся порядок в виде стартовавшего Катара явно ошеломил всех. Такие кульбиты нужно было оценить — и скорее всего, именно этим можно объяснить и отступление египетских военных, и внезапный нейтралитет России и Китая в Ливии, и жесткую атаку на Иран со стороны Обамы и не менее ошеломленной Европы.
Нужно было время, чтобы понять — что произошло. Куда все движется, и каковы варианты развития событий. Можно сказать, что первый раунд Обама выиграл на темпе.
"Братья-мусульмане" немедленно стали ведущей силой региона, успех их в Тунисе, Египте и весомые позиции в Ливии стали причиной того, что и ХАМАС предпочел переметнуться к победителям. Ведущие политологи завели речь о ренессансе политического ислама.
Однако ошеломление, судя по всему, продлилось недолго. Уже к началу 12-го года противодействие "братьям-мусульманам" стало нарастать по всему региону.
В Ливии правительство прокатарского Аль-Киба уже через два месяца после своего избрания с треском пролетело и сдало свои позиции Махмуду Джибрилю и Али Зидану. Нелепо полагать, что Джибриль не опирался на внешние источники — противопоставить Катару и его финансовым возможностям можно было только силу сопоставимую. Если вспомнить, куда уехал Махмуд Джибриль после смерти Каддафи, то станет понятно — что за источник он нашел и к чему припал.
В Египте номенклатура перешла к позиционной войне, и на все успехи "братьев" отвечала вполне симметричными решениями судов, саботажем, и в конце концов привела ситуацию к управленческому коллапсу — когда Мурси был избран президентом, но парламент объявлен вне закона. Что ликвидировало возможность для Мурси создать легитимное правительство.
В Сирии оппозиция Асада начала войну внутри себя — причем чем дальше, тем более ожесточенную. Скорее всего, этот раздрай был сознательно инспирирован Саудовской Аравией, поставившей на иракских террористов Аль-Кайеды, которые быстро и окончательно вышли из-под контроля США. Аль-Сауды прекрасно понимали, кто будет следующим после Сирии — и как минимум страховали себя на случай крушения Асада.
Можно предположить, и на самом деле такое предположение теперь явно не выглядит натянутым, что задачей Королевства стало затягивание войны в Сирии — по крайней мере до того момента, пока Обама не начнет проигрывать в темпах. Асад в сложившихся обстоятельствах использовал раздрай в оппозиции на все сто — удерживая ситуацию и перемалывая противника. Китай и Россия, приблизительно осознав после Ливии, что их попросту обманули, на Сирии встали стеной и просто рубили любые инициативы, исходившие от Запада. Не разбирая, где там интересы США, а где — Обамы. Не случайно принц Бандар приезжал именно к Путину. По крайней мере по ряду вопросов интересы России и Королевства точно совпадают. И прозвище у Бандара любопытное. "Бандар-Буш". Не "Бандар-Обама", заметим, а именно "Буш". Симптоматичненько.
Любопытно, что отказ Обамы от встречи с Путиным, мотивированный каким-то Сноуденом, произошел после встречи Путина с Бандаром. Хотя, возможно, здесь и чистая конспирология. Но тогда понятно, чем именно недоволен Обама. Не Сноуденом уж точно.
А что же Египет? Военные отсиделись в обороне, и нанесли удар. Классически и по-военному быстро. Не особо скрывая подготовку к перевороту. Финалом событий стала не зачистка мечети Аль-Фатех, а приезд сенатора МакКейна. За неделю до атаки военных на "братьев-мусульман".
Генералам был нужен повод для окончательного решения проблемы. Арестовав Мурси, они должны были спровоцировать "братьев" на неверный шаг. И этот шаг создал для военных Мак Кейн. Непримиримый противник Обамы. И, соответственно, союзник генерала Сиси.
Мак Кейн приехал по приглашению хунты посодействовать мирному урегулированию. И с солдатской прямотой выкатил условия мирного урегулирования, абсолютно неприемлемые как для военных, так и для "братьев". И те, и другие громко возмутились и сказали всему свету, что никаких переговоров друг с другом на таких условиях вести не намерены.
Мак Кейна, возможно, били лопатой по голове во вьетнамском плену, но он точно не идиот. И делал свои неприемлемые предложения не от глупости, а очень рационально и обдуманно. В расчете на громкий отказ. Он и последовал. У генералов руки оказались развязанными — и через неделю, пройдя по 800 трупам, они взяли власть окончательно. Термидор победил.
В сентябре 11-го года в СМИ появилась информация о загадочном покушении на эмира Катара Хамада. Его кортеж был обстрелян в Дохе, когда он ехал на встречу с российским послом. Оставим за скобками вопрос — с каких пор главы государства ездят к послам, а не наоборот. И почему так акцентированно был выделен именно российский посол.
Было покушение или нет — скорее всего, никто и никогда не узнает, но то, что горячий привет эмиру передал кто-то обиженный, сомнений не вызывает. Кстати, через полтора месяца этот же самый посол был избит в аэропорту Дохи. Эмир в этой части намек понял очень хорошо.
Ровно через год такой же горячий привет передали человеку гораздо более высокого положения — президенту США. Какие-то неведомые подонки хладнокровно убили американского посла в Бенгази. Те детали, которые просочились в открытый доступ, явно свидетельствовали, что убийство было спланировано, как хорошая спецоперация очень высокого уровня. О народном возмущении говорить просто не приходилось.
Этот намек Обама понял сразу и очень хорошо. Вышедшая из-под контроля Аль-Кайеда стала играть за чужую команду, и никаких шансов у "братьев-мусульман" против нее не было. Планы и расчёты нужно было корректировать.
За трагедию в Бенгази нужно было назначать виновной, безусловно, госсекретаря Клинтон, но её вывели из-под удара, показательно распяв директора ЦРУ Петреуса. Возможно, за Клинтон попросил ее муж, возможно, ей еще предстоит появиться на сцене году так в 2016 — и поэтому она должна выглядеть блестяще. Но планы Обамы явно и очевидно претерпели серьёзную корректировку. Весь внешнеполитический блок (министр обороны — директор ЦРУ — госсекретарь) возглавили специалисты по Ближнему Востоку, а главное — имеющие прекрасные личные связи в Иране. Параллельно с этим Обама начал регулярно делать заявления, которые можно было интерпретировать совершенно однозначно — он делал предложения Ирану.
Первым ситуацию, похоже, оценил израильский премьер Нетаньяху. Прекрасно понимая, что Обама теперь будет вынужден играть ва-банк, он уже через пару недель после Бенгази выступил с совершенно глупым предупреждением Ирану, навлек на себя саркастический смех за свои наивные рисунки и красный фломастер. Только вот Нетаньяху кто угодно, но не глупец. Разворот Обамы в сторону Ирана стал неизбежен, а для израильских правых, имеющих прекрасные связи с американским имперским истэблишментом, упражнения Обамы в этом направлении стали красной тряпкой.
Но у американского президента уже не было вариантов — он был вынужден учитывать все более вероятную ситуацию, в которой ставка на "братьев-мусульман" оказывалась битой. Это ставило под угрозу не только планы Обамы как фронтмена одной из элитных группировок США, но и планы его, как президента. Ситуацию нужно исправлять.
"Братья" не сумели решить поставленных перед собой задач практически нигде. Сопротивление им нарастало во всех странах, а противники уже оправились от ошеломления и перешли к методичной борьбе с ними.
Для Обамы переориентация на Иран, как на государство, способное взять под контроль ситуацию в регионе, выглядит на порядок менее предпочтительной — Иран крайне сложный партнер. Его нельзя контролировать, ему нельзя доверять, да и сам он не доверяет США ни на йоту. С ним можно только договариваться. Тем не менее, Иран — естественный противник главного союзника республиканцев на Ближнем Востоке — Саудовской Аравии. И если их не получится выдавить из региона, то создать патовую ситуацию можно и нужно. Заодно худо-бедно, но Соединенные Штаты могут покинуть регион, оставив его в состоянии борьбы двух крупнейших игроков.
Решить эту задачу Обаме будет крайне сложно. Подобное развитие событий неприемлемо для Израиля. Усилившийся Иран — это однозначно усилившаяся Хезболла, да и кинутый всеми ХАМАС начинает дрейфовать в сторону аятолл, так как альтернативой станет просто его кончина.
Нетаньяху вытаскивает на свет божий никому особенно неинтересный реактор-бридер в Араке, заявляя, что раскрыл зловещие планы по производству оружейного плутония с его помощью. Теоретически это возможно — реактор IR-40 предназначен для производства изотопов для нужд медицины, сельского хозяйства, строительства. Он же может производить и плутоний. Тонкость в том, что контроль МАГАТЭ вполне реален, и аятоллы попросту не смогут тайно запустить это процесс. Но намек Нетаньяху прозрачен как слеза.
Если угрозы бомбить центрифуги в Натанзе и Фордо выглядят не очень убедительно — мало просто прилететь на точку, нужно еще пробить десятки метров скального грунта, под которым расположены эти предприятия, то угроза накрыть реактор в Араке совершенно реальна. Он находится на поверхности и открыт всем ветрам. При явной и очевидной угрозе достижения договоренностей между США и Ираном бомбардировка Израилем этого объекта вызовет жесткий ответ Ирана — возможно, что и ответный удар. Переговоры о чем бы то ни было будут сорваны. Риск для Израиля существует, но он значительно меньше, чем если просто сидеть сложа руки.
Поэтому задача для Обамы выглядит неразрешимой. На данном этапе. Ожидать, что он опустит руки, не приходится, однако вариантов у него не так уж и много. Главное — сегодня у него осталось очень немного союзников в регионе, которые поддерживают оба блока решаемых им задач. Пожалуй, только Турция и завзятые евроатлантисты в Европе. Совершенно не зря Эрдоган рвет и мечет икру на переворот в Египте, а перевозбудившийся Франсуа Олланд и его министр иностранных дел Фабиус готовы гуманитарно отгеноцидить всех кто не спрятался за варварское преступление под Дамаском неизвестных лиц, применивших (?) химическое оружие по детям. При этом Олланд с его экспериментами в области семейного права Франции выглядит точно не союзником республиканцев — он идеологически человек Обамы и его команды. Наконец, вчерашний обстрел Израиля с территории Ливана и ответный удар Хель Авир выглядят рутиной, но это тоже вполне возможный разворот событий в плане намеков Израилю, что и на него может найтись управа.
Как ни странно, но Иран стоит в какой-то мере в одном ряду с Турцией и Францией — он точно та же жестко отреагировал на переворот в Египте. Он же сделал весьма примечательный шаг, направив на церемонию коронации эмира Тамима в Катаре своего министра иностранных дел, который имел с новым эмиром — человеком Обамы — продолжительную и задушевную беседу. Такие намеки интерпретируются однозначно. Иран готов к переговорам и дает понять Штатам, что определенные трудности, которые теперь испытывает Обама, ему понятны и вызывают сочувствие.
Во всяком случае, вариант, при котором рядом с Израилем может резко и серьезно дестабилизироваться обстановка, вполне возможен. Есть, кто это может сделать. В качестве угрозы планам Нетаньяху разрушить переговорный процесс это выглядит не слишком убедительно — но пока ничего другого не просматривается. Слишком сильна позиция Израиля в этом вопросе.
В Египте же, похоже, для Обамы уже мало что светит. Саудовская Аравия, Израиль и египетские генералы — очень серьезный союз, чтобы с ним справились обескровленные и размежовывающиеся "братья". Здесь, по всему, придется отступать без вариантов. Естественно, что далеко не все события в Египте инспирированы внешними силами — скорее даже, незначительное их количество. Сейчас Египтом управляют сугубо внутренние обстоятельства, в которых внешний фактор уже мало что значит.
Подробнее:
http://www.rosbalt.ru/blogs/2013/08/23/1167790.html
